Сила диалога
Первые дошедшие до нас записки о России европейских путешественников – купцов и дипломатов – датируются XV веком. С тех пор интерес к иностранному взгляду на отечественные реалии не увядал. Вот и мы воспользовались возможностью пообщаться с топ-менеджером крупной европейской компании, который два десятка лет прожил в России и имеет собственное, весьма глубокое представление о российском бизнесе.
Президент Schneider Electric в России и СНГ Йохан Вандерплаетсе, посетивший на днях Вологду и Череповец во главе бельгийской бизнес-миссии, любезно согласился ответить на несколько наших вопросов.
- Нет ни одной причины, почему Россия не может экспортировать технологии. В действительности уже существует большое количество российских компаний, которые развивают технологии и экспортируют их в другие страны. Возьмите «Яндекс», например, и вы увидите, что «Яндекс.Карты» - более популярная система навигации в Турции, чем аналогичный продукт от Google. Или компанию «Люксофт», которая создает программное обеспечение для Boeing, Ford и Deutsche Bank. Еще один пример – «Лаборатория Касперского» или чуть менее известная компания ABBYY, пионер в распознавании текста. Российская компания, производящая минеральные удобрения, «ЕвроХим» купила нефтехимический завод BASF в Антверпене, на моей родине, а ваши «Северсталь» или «ФосАгро» экспортируют очень большую часть своих товаров по всему миру!
Заметьте, что все примеры выше – это или организации, создающие программное обеспечение, или очень крупные промышленные компании. Вы едва ли найдете значительный экспорт машин или потребительских товаров, производимых в России более мелкими предприятиями. Причина – это отсутствие капитала. Россия имеет преимущество в своей великолепной системе образования. Так, для того, чтобы создать фирму, производящую программное обеспечение, нужна всего лишь хорошая идея, несколько мотивированных инженеров и относительно небольшой капитал для старта. Это про то, как начинали «Яндекс», «Лаборатория Касперского». Но, что действительно отсутствует, это то, что немцы называют «Mittelstand» («середняки» -прим. ред.).
Да, одной из крупнейших немецких компаний является Siemens. Но реальная сила германской экономики, это не Siemens, это тысячи малых и средних компаний, в каждой из которых работает примерно от ста до тысячи сотрудников. То же самое верно и для Бельгии, где есть несколько крупных компаний и много небольших, которыми, как правило, владеют семьи. Но, будучи маленькими, они очень динамичны и инновационны. Российская экономика, на мой взгляд, слишком сильно зависит от своих супер-крупных компаний, которыми, как правило, владеет государство.
Что нужно стране, так это свои собственные «середняки». Им нужен доступ к финансированию, например, венчурному капиталу. И поэтому во время моей встречи с мэром Череповца, госпожой Еленой Авдеевой, и первым заместителем губернатора, господином Антоном Кольцовым я был очень рад узнать, что «территория опережающего социально-экономического развития», созданная в Череповце, предусматривает активную поддержку малого и среднего бизнеса.
- Я убежден, что задача государства заключается в создании наиболее оптимальных условий для работы компаний. Вы знаете, эти рецепты уже давно известны. Что нужно, так это хорошая правовая система – не только законы, но и независимые суды. Также необходимо далее снижать уровень бюрократии, особенно по отношению к мелким и средним компаниям. Государству необходимо инвестировать в инфраструктуру, дороги, обеспечить хороший доступ к электричеству, газу, другим ресурсам при создании индустриальных парков. На рынке должна быть создана честная конкуренция.
Бюрократия существовала в России всегда, и это становится понятным, когда читаешь «Ревизора» Гоголя. Я нахожу такие вещи, как каждый раз ставить печати на «командировочные удостоверения», удивительными.
И, опять же, у небольших компаний должна быть возможность более легкого доступа к капиталу. У меня на родине в Бельгии государство, например, создало венчурный фонд, который называется GIMV, он принимает краткосрочное участие в капитале компаний с хорошим бизнес-планом. У вас в стране создан «Российский фонд прямых инвестиций», и это хороший шаг. Но РФПИ, на мой взгляд, снова слишком ориентирован на крупные проекты.
- Конечно же в Европе люди также упорно работают. Но когда в Бельгии лежит всего 3 см снега на дороге, траффик останавливается, и поезда могут часами задерживаться. Дети в России могут оставаться дома только, когда на улице ниже минус 30. Я думаю, что эти особые жесткие погодные условия оставили свой отпечаток на личности русских. Они никогда не сдаются. Мы видели это время Великой Отечественной войны, выигранной советскими людьми жестокой ценой.
Я жил в Москве в начале 90-х, когда была невероятная нужда и пустые магазины. А сейчас я вижу, как Россия снова встала на ноги. Поэтому это так невероятно глупо, что политические лидеры в США и ЕС думают, что санкции заставят Россию изменить свой курс. Если что-то и произошло в результате этих санкций, так это то, что россияне еще сильнее объединились вокруг своего президента… Я твердо верю в диалог, в «win-win» ситуацию. Это также основание успеха в бизнесе.
- Да, все еще существует невероятная бюрократия при ведении бизнеса в России. Кажется, что бюрократия существовала всегда, и это становится понятным, когда читаешь «Ревизора» Гоголя. Я нахожу такие вещи, как ставить печати на «командировочные удостоверения» каждый раз, когда едешь в командировку, удивительными. Или тот факт, что для каждого документа нужна печать, и печать должна быть круглой, а не квадратной.
Тебе нужны специальные разрешения или бумаги от всевозможных государственных ведомств и департаментов, когда ты начинаешь или меняешь свой бизнес… Колоссальная часть трудоспособного населения России работает на государство. Я не могу это изменить, но думаю, что вся эта бумажная работа придумана, чтобы занять тысячи чиновников... И это точно не помогает стране двигаться в направлении инновационной, динамично развивающейся экономики.
Но также и здесь, я должен сказать, есть прогресс. Медленный, но уверенный. Количество печатей и разрешений уменьшается, и я полагаю, что еще есть надежда.
- Конечно, также здесь произошли изменения. Это вообще-то весело. В прошлом году компания Schneider Electric, где я работаю, организовала летнюю стажировку для 50 российских студентов. В последний день стажировки я встречался с ними, чтобы всем вместе поговорить об управлении и моем опыте. Но для меня стало шоком, когда я понял, что эти юнцы еще даже не родились, когда я уже работал в России.
Последние 25 лет мы всегда были впечатлены качеством инженеров, которых мы находили на российском рынке. Люди с хорошим образованием, работоспособные, креативные. Для западных компаний в прошлом было большой проблемой найти квалифицированных людей в сфере продаж, кадров, юриспруденции. Поэтому обычно западные компании имели в те годы много экспатов на позициях директоров по продажам, финансовых директоров или генеральных директоров. Что касается меня, то в глазах работодателей я всегда был вдвойне эффективен здесь еще и потому, что экспаты были, как правило, очень дорогие и не говорили на языке и не понимали местную культуру.
Но сегодня российские сотрудники компетентны в самых различных сферах деятельности. Да, у нас все еще есть несколько иностранцев на наших заводах в Самаре и Санкт-Петербурге, но мы также берем на работу и россиян в нашу штаб-квартиру в Париже и подразделения по всему миру. Это – логичный обмен компетенциями и знаниями.
Одна вещь, которая реально нужна, если ты хочешь присоединиться к мультинациональной компании, это свободный английский язык. Наши инженеры общаются с инженерами в Китае, Европе, Америке. То же самое относится и к продажам, маркетингу, финансам и т.д. Когда ты говоришь только по-русски, твой горизонт ограничен Россией.
Возможно мое главное пожелание, чтобы великолепные российские университеты обеспечивали преподавание, по крайней мере, части своих предметов на иностранных языках. Как я сказал выше, я верю в силу диалога и коммуникации. Чем больше языков человек знает, тем лучше это для всех.
Оставить комментарий: