Даниил Берман: «Публичность часто мешает адвокату»

—   Даниил, сегодня на рынке юридических услуг большая конкуренция. Как вы думаете, следует ли ужесточать «входной порог» требований к адвокатам?

— Я бы вообще не стал ставить вопрос в такой форме. Юридическому сообществу в России сейчас нужно осознание себя и своего места, поскольку у многих, к примеру у адвокатов с уголовной специализацией, опускаются руки и наступает выгорание по причине разочарования в профессии. Никто не будет рад получать высшее образование, потом нарабатывать опыт, а в итоге ощущать себя «табуреткой», от которой ничего не зависит.

—   Как вы оцениваете квалификацию адвокатов, работающих в регионах? Почему становится принято «выписывать» адвокатов из Москвы и Санкт-Петербурга? Оправдано ли это?

— Мне сложно давать оценку адвокатам из центральной части страны и из регионов, но среди обывателей действительно бытует мнение, что адвокаты из столицы более эффективны. Иногда это бывает оправдано тем, что на адвоката из другого региона сложнее оказать давление. В одном из дел, в которое я вступил уже на стадии завершения, адвокат в регионе был «подкуплен» тем, что ему предложили место помощника судьи в обмен на выход из дела. В это сложно поверить, но это так.

—   Какие дела, которые вы вели, были самыми интересными? Вы участвовали в защите Никиты Белых — несколько слов об этом деле.

— Все дела интересные, и даже не очень сложные поручения пополняют опыт и развивают навыки. Все зависит от того, как ты сам к этому относишься. О деле Белых уже написано и сказано очень много. Я не защищал самого Никиту Белых, а представлял интересы его супруги Екатерины. Кейс безусловно интересный. Моя роль была скорее техническая, но я точно убедился в одном — в том, что действительно бывает на этом свете настоящая любовь, и она может помогать в беде.

—   Расскажите о своем пути в адвокаты, о роли института общественных помощников.

— Путь в адвокаты у меня был достаточно длинный. Я пришел в адвокатуру, когда мне было 19 лет, и мне повезло занять должность помощника адвоката. Я был счастлив! Это была настоящая мечта. Я успел потрудиться в адвокатуре еще по старому, «серпастому» Закону об адвокатуре и видел своими глазами реформу адвокатуры 2002-2003 годов.

В то время, как правило, помощникам и стажерам зарплату никто не платил. Нужны деньги на дорогу — ищи себе сам. Как выходить в интернет и на что (а тогда это было не так дешево и просто, как сейчас) — ищи сам. Где найти деньги на литературу по праву, тоже никого не волновало. Много лет я работал помощником адвоката. Кормился, по сути, только за счет гражданских дел, которые вел самостоятельно.

Я очень надеюсь, что в ближайшем будущем полномочия помощников и стажеров будут расширены, и практика, когда помощники не получают вознаграждение за свой труд, уйдет в прошлое. В том числе хотело бы, чтобы стажеры адвокатов получили право участвовать в уголовных процессах и набираться опыта.

—   Как вы считаете, коллегии, палаты и адвокатские объединения выполняют функции регулирования рынка? Что бы вы изменили в их работе?

— Вопрос о регулировании деятельности адвокатов в последние два-три года превратился в исключительно болезненный. В первую очередь сообщество беспокоит падение эффективности адвокатов при рассмотрении уголовных дел. И у этого есть причина. Адвокаты — это единственная часть гражданского общества, которая наделена правом защищать граждан от уголовного преследования, и адвокаты ждут поддержки от органов адвокатского самоуправления.

Взять вопрос о порядке работы адвокатов по назначению. Сегодня следователь может вызвать любого адвоката-«кивалу», который убедит подзащитного подписать что угодно. И все это возможно при наличии адвоката по соглашению! Это недопустимо. В некоторых регионах эту проблему решили почти полностью, но на всей территории страны она не решена.

При обсуждении порядка в адвокатуре разгораются скандалы один за другим, у некоторой части сообщества начинает складываться впечатление, что некоторые его члены идут на излишние компромиссы с властью в этом вопросе, а это так или иначе начинает напоминать предательство.

—   Назовите самые яркие пробелы в праве, с которыми вам пришлось столкнуться в последнее время.

— Я адвокат со специализацией в области уголовных дел. И я вынужден это сказать: проблема российского правоприменения не в пробелах законодательства, а в совести правоприменителей. Пример: каждый адвокат, который приходит к своему подзащитному в полицейский околоток (участок), почти всегда вынужден со скандалом проходить на его территорию. Адвоката банально не пускают внутрь. Можно простоять два-три-четыре часа, а когда адвокат все-таки пробивается, то оказывается, что подзащитный уже дал показания с адвокатом по назначению. И никакой суд не признает подобные действия полицейских незаконными.

Более того, некоторые особенности административного законодательства позволяют удерживать гражданина на территории отделений полиции сутками. Достаточно составлять фиктивные протоколы о том, что он нецензурно выражался, дрался, а в некоторых случаях — «отказывался покидать отделение полиции». Он находился в полиции по административному делу и неожиданно решил сознаться в убийстве!

Подобное положение дел нельзя исправить поправками в закон. Необходимо что-то менять в отношении к людям, чтобы оно не было на уровне 37-го года, когда властвовал принцип: «Был бы человек, а статья найдется».

—   Насколько руководителю — будь то глава адвокатского бюро, директор предприятия или предприниматель — необходимо целенаправленно работать над созданием личного бренда? От каких ошибок на этом пути вы бы предостерегли?

— Полагаю, что каждый сам вносит в понятие «создание личного бренда» какой-то смысл. Кто-то предпочитает упрямо работать, не иметь социальных сетей и искать доверителей только по сарафанному радио, а кто-то, наоборот, заявляет о себе ярко, открыто делится собственным мнением. На мой взгляд, каждому свое.

При создании личного бренда, как и на войне, все средства хороши. Я бы в первую очередь не стеснялся говорить о своих победах и достижениях и рекомендовал бы делиться своим мнением по самым разным вопросам. Единственное, чего стоит адвокату избегать всегда и везде, — это неквалифицированных рекомендаций и заключений.

—   Чем все-таки адвокат отличается от юриста или правозащитника?

— Адвокат отличается от юриста тем, что первый сдал квалификационный экзамен на статус адвоката и может участвовать в уголовном процесс в качестве защитника обвиняемого, может защищать потерпевшего и может быть представителем в Конституционном суде.

Обычный юрист не может со всеми этими полномочиями защищать граждан в ходе уголовного преследования. Хотя и из этого правила есть исключения, и обычный гражданин может (наравне с адвокатом) защищать других граждан. Но с некоторыми ограничениями. Как гражданин я понимаю, что суд — это не место для интеллектуальных поединков. Это место, где фермер, который отдал трактор в аренду и ему его не возвратили, мог бы просто объяснить, что произошло, и суд бы присудил ему его трактор. Иными словами, в судах люди должны иметь возможность представлять сами себя, просто рассказывая судье о том, что произошло.

—   Из вашего опыта: в каких делах публичность, известность помогает защитнику, а в каких мешает?

— Публичность достаточно часто мешает адвокату. Я бы даже сказал так: непубличным адвокатом быть проще. К примеру, некоторые доверители предпочитают работать с непубличными персонами. Плюс бытует мнение, что если адвокат все время светится в шоу, то когда же он работает? И от этого может возникнуть к нему предвзятое отношение.

От адвоката, у которого часто берут интервью, зачастую ждут чуда, а чудес в России по уголовным делам не бывает. Труд — иногда колоссальный — оказывается почти бесполезен. Поэтому молодым адвокатам я бы рекомендовал не спешить становиться публичными экспертами, потому что уйти в тень потом бывает непросто. Но отговаривать совсем, конечно, не буду: некоторые чувствуют себя в своей тарелке только на виду.

—   С кем вам как адвокату легче работается — со «звездами» или все-таки с малоизвестными клиентами?

— У меня не так много «звездных» клиентов, но разницы я не делаю. Сложные люди есть абсолютно во всех слоях общества, а при общении с адвокатом часто надо искать понимание по щепетильным вопросам и «притираться». Стараюсь сохранять терпение, но иногда надо и жестко «разложить все по полочкам», иначе просто не получится защитить человека.

—   Что вы включаете в понятие «юридическая безопасность бизнеса»? Почему юридическая служба предприятия не всегда может ее обеспечить и необходимо прибегать к сторонним специалистам?

— О юридической безопасности бизнеса сказано, написано и снято безумно много материала. Как эффективно защищаться от незаконных действий? Я могу посоветовать только одну меру — заранее найти хорошего адвоката по уголовным делам с большим опытом и поинтересоваться его мнением. Наверняка, ознакомившись на месте с вашими вопросами, он даст пару дельных советов.

Юристы без статуса адвоката или адвокаты без опыта работы по уголовным делам зачастую не до конца понимают, как устроено уголовное преследование изнутри и какие именно действия могут образовать состав преступления или создать видимость его совершения. По-обывательски юрист «в штате» может говорить директору, что «да ничего не будет», а в итоге закончится, простите, кутузкой.

Обращаться к адвокату по уголовным делам заранее значительно дешевле, проще, а главное, эффективнее, чем его искать из СИЗО. Последнее время бытует такая шутка: неважно, на каком «Лексусе» или «Мерседесе» вы ездите, если у офиса вашей фирмы уже стоит «Газель» Следственного комитета.

—   И еще о взаимоотношениях бизнеса и власти. Как предпринимателям правильно себя вести в спорах с местными и региональными органами власти (например, когда речь идет о госконтрактах, отчетах по грантам и субсидиям и т.д.)? Как в таких конфликтах обойтись «малой кровью»?

— Есть такой фильм «Как выйти замуж за капитана». Там главный герой произносит фразу: «Не знаешь как поступать — поступай по закону». Я убежден, что надо искать компромиссы, но нельзя никому и никогда позволять себя открыто грабить и вымогать деньги.