Сбывшееся пророчество
Четвертого октября наша страна вспоминала неудавшуюся попытку государственного переворота в России. Это событие 25-летней давности стало кульминацией противостояния между командой тогдашнего президента Бориса Ельцина и Совета народных депутатов, взбунтовавшегося против грядущих реформ.
В то время Союз журналистов проводил в Москве встречи с известными политическими деятелями. По разнарядке из газеты «Красный Север» в первопрестольную должен был отправиться маститый журналист, но тот не смог, а остальным, как всегда, было некогда — газету надо выпускать. От безвыходности выбор пал на меня. Я был счастлив и горд от перспективы встречи с кремлевскими небожителями.
Август 1993 года. Переполненный зал Дома Союза журналистов. На сцене — два человека. Первый из них — Петр Филиппов, руководитель аналитического центра по вопросам политики и социально-экономической ситуации в администрации президента, второй — Егор Гайдар, идеолог экономических реформ, которые в то время правительство задумало провести, чтобы вызволить страну из имевшейся ямы. Тема встречи — дискуссия о новой экономической модели для России. Меня тогда удивило, что позиции этих людей, приближенных к верховной власти, диаметрально противоположны.
Петр Филиппов, один из лоббистов закона о приватизации в начале 90-х, сегодня читает лекции о борьбе с коррупцией.
«В стране должны быть пять понятных налогов, которые скрыть невозможно. Главный из них — налог на имущество и предметы роскоши», — говорил Филиппов. Гайдар в это время, причмокивая в своей манере, откровенно смеялся: «Вы плохо, коллега, понимаете ситуацию в стране, а потому так говорите. У нас же не какая-нибудь там Африка… Ставку следует делать на развитие крупных добывающих предприятий — «голубых фишек» — и при их помощи осуществить прорыв на мировом рынке. А уж потом эти предприятия потащат за собой экономику», — поучал Егор Тимурович.
Позиция Петра Филиппова мне была более симпатична, поскольку он настаивал на развитии малого бизнеса и простоте налогообложения, как в слаборазвитых странах. Но авторитет Гайдара был значительно выше, поэтому в той дискуссии он одержал победу.
Были и вопросы от журналистов. Один из них к Гайдару был сформулирован так: «Егор Тимурович, наша страна стоит на пороге экономических реформ. Но денег у правительства на их проведение нет. Где их вы предлагает взять?» С ответом тот не медлил: «Деньги на проведение реформ есть, просто надо их тщательнее поискать. Например, поступления в федеральный бюджет НДС — это миллиарды рублей, но пока правительство не может ими распоряжаться, так как эти полномочия забрал себе Совет народных депутатов. И надо сделать так в ближайшее время, чтобы этими средствами распоряжалось правительство». Услышав эти слова, я поинтересовался у реформатора о путях решения этой проблемы, учитывая напряженные отношения президента с парламентом.
Егор Гайдар: "Деньги на проведение реформ есть, просто надо их тщательнее поискать".
«Вы знаете, существует несколько вариантов выполнения этой задачи. И поверьте, она не так сложна, как кажется на первый взгляд», — ответил Егор Тимурович, хитро щурясь. И тут до меня полностью дошел смысл сказанного — через месяц эти ребята захватят парламент, чтобы забрать НДС.
Вернувшись в Вологду, я поделился этими соображениями с коллегами, дескать, в сентябре президентская команда разгонит парламент и заберет все его имущество вместе с полномочиями.
«Ты же ничего в большой политике не смыслишь, а делаешь такие выводы! Это надо же такое сморозить», — потешались надо мной наши мэтры.
А 20 сентября Борис Ельцин своим указом распустил Совет народных депутатов…
Наступило время неопределенности, словно штиль для парусника. Наш редакционный телефон прослушивался, что было понятно по шорохам и дыханию, раздававшимся в трубке. И мы не преминули над «ушами» немного поерничать. Вначале мы с приятелем по телефону обсуждали всякую ерунду, а потом я громким голосом объявлял: «А сейчас важная информация для тех, кто нас слушает: Товарищи, демократия в опасности! Долой клику Пиночета! Все на баррикады!»
Было слышно, как в трубке кто-то кашлял, давясь от смеха. Мы тоже смеялись, но сквозь слезы, так как в регионе фактически царило безвластие. Кабинеты в здании областного парламента были опечатаны, а чиновники убегали от пишущей братии, как черт от ладана.
Днем я слонялся по улицам в поисках сомнительных сюжетов — о развитии в Вологде проституции, например. А вечером слушал «вражеские голоса», чтобы получить объективную информацию. Из радиоприемника я узнал, что найти компромисс за две недели так и не удалось, что лояльные Кремлю силовики взяли штурмом Дом Советов и о 158 погибших во время столкновения. Было жутко и беспокойно за судьбу страны.
Лишь для «оппозиционного» издания «Русский Север» наступили «хлебные» времена. Журналистке газеты удалось пробраться в здание «Белого дома» и вместе с мятежными депутатами не только держать оборону, но и передавать горячие новости.
4 октября после начала штурма вологодских журналистов созвали в здание областной администрации на пресс-конференцию. Это был не оборудованный для подобного рода мероприятий зал. Поверх черной мантии, наскоро брошенной на пол, беспорядочно лежали провода. Посреди импровизированной сцены стоял стол. За ним — два человека с печальными лицами: глава областной администрации Николай Подгорнов и председатель областного Совета народных депутатов Геннадий Хрипель. Это были два непримиримых противника: глава присягал на верность президенту Ельцину, спикер же, напротив, поддерживал позицию своих парламентских коллег.
Сергей Филатов: "Указ №1400 появился спонтанно и не был тщательно проработан: ни регионы, ни законодатели не участвовали в его подготовке".
Под занавес пресс-конференции Хрипель предложил Подгорнову заключить пари. «Предлагаю, Николай Михайлович, сделать так. Если побеждает группа Ельцина, то я ухожу в отставку, а если он проиграет, то уходите вы. Согласны?» — сказал то ли в шутку, то ли всерьез областной спикер.
Журналисты с присущим их профессии любопытством ожидали реакции главы областной администрации. После небольшой паузы Подгорнов ответил так: «Меня на эту должность назначал Ельцин, он и должен меня снимать, а сам я ни при каком раскладе с этого поста не уйду». Представителей официальных изданий терзал главный вопрос: в каком ключе освещать политические события, чтобы не подорвать доверие читателей и собственную репутацию? Как и ожидалось, Николай Михайлович попросил вообще воздержаться от публикаций.
Шло время, а меня все не покидала мысль о высказывании Гайдара о вариантах делегирования правительству права распоряжения поступленями от НДС, уж очень примитивно мной был воссоздав логический ряд. Ответ на свой вопрос я нашел, выстроив хронологию событий.
В ноябре 91-го Борис Николаевич пригласил Хасбулатова и его региональных заместителей, одним из которых был я, и объявил, что 2 января начнется экономическая реформа, в общих чертах объяснив ее суть. Тот пообещал поддержку парламента, и мы разъехались в хорошем настроении. Однако уже 13 января Хасбулатов, вопреки договоренностям, грубо обрушился на реформы. Именно этот эпизод и был началом противостояния между президентом и депутатским корпусом.
А потом пошло-поехало. Весь 1992-й год у депутатов прошел в борьбе за устранение Гайдара, 1993-й — уже самого Ельцина. Необходимые для реформы законы не принимались, указы президента объявлялись не имеющими силы, возник правовой вакуум.
Референдум в апреле 1993 года президентская сторона выиграла. К сожалению, Конституционный суд постановил, что для признания его итогов требуется большинство не от проголосовавших, а от списочного состава избирателей. В декабре 1993 года должен был состояться X Съезд народных депутатов, и мы понимали, что это будет за съезд.
Президент сделал упреждающий шаг и выпустил тот знаменитый указ №1400. Таким образом, вся эта история с отъемом НДС если и имела значение, то лишь относительное, что подтвердил и Сергей Филатов, который в момент событий был руководителем администрации президента. Это ему начальник службы безопасности главы государства Александр Коржаков в своей книге посвятит строчки: «Ельцин дал команду ввести в действие указ №1400. А днем раньше ко мне вбежал взлохмаченный Филатов: «Саша, иди к президенту, умоляй его, чтобы он отменил указ. Грядет катастрофа, демократии конец».
«Сергей Александрович, — задал я во время интервью вопрос Сергею Филатову, — что вас настораживало в этом указе, из-за которого вы так переживали?»
«Тревожило то, что этот документ появился спонтанно и не был тщательно проработан: ни регионы, ни законодатели не участвовали в его подготовке. И вообще, мне неизвестно, какие структуры его разрабатывали», — был ответ. И это было сущей правдой, так как Геннадий Хрипель потом сказал, что вместе с коллегами из других регионов также пытался вычислить автора того указа. Вначале грешили на Шахрая, затем — на Краснова. Но доказательств так и не нашли.
Похожие материалы
Оставить комментарий: