История и современность вологодской организации союза архитекторов России
Союз архитекторов России — добровольное творческое объединение дипломированных архитекторов и специалистов, внесших значительный вклад в развитие проектирования, строительства, охрану культурного наследия и изучение архитектуры. В Вологде отделение СА СССР было зарегистрировано в 1943 году группой членов Союза советских архитекторов, живущих и работающих в нашем городе. Сегодня Вологодскую региональную организацию Общероссийской общественной организации «Союз архитекторов России» возглавляет Леонид Рагутский, Заслуженный архитектор России.
— Какие задачи стояли перед организацией в самом начале, и что она представляет из себя сейчас?
— На долю первых членов Союза советских архитекторов пришлась послевоенная пятилетка. Этот период характеризуется ростом жилищного, общественного и производственного строительства в Вологодской области, особенно в Череповце, Вологде и Соколе.
В своей практической деятельности архитекторы, воспитанные на исторических примерах, создавали подлинные образцы «социалистического реализма». Каждый дом, каждое общественное здание были уникальными, строились по индивидуальным проектам и практически нигде не повторялись. Все это время, начиная с 1943 года, бессменным председателем нашей организации был главный архитектор области В. И. Соколов. В 1964 году его сменил на посту главного архитектора области и лидера областной организации Союза архитекторов В. А. Ющенко.
В конце 70‑х — начале 80‑х годов Вологодская организация значительно пополнилась, преимущественно за счет выпускников Нижегородской архитектурной школы. Чем мы занимались? Устраивали выставки, отмечали юбилеи наших ветеранов, строили собственный Дом архитекторов, обсуждали проблемные вопросы и выступали третейскими судьями в конфликтных ситуациях в вопросах архитектуры и градостроительства.
К середине 80‑х годов стало очевидным, что решить стоящие перед обществом сложные архитектурно-градостроительные проблемы, имея четыре-пять десятков профессиональных зодчих, будет чрезвычайно сложно или вообще невыполнимо. Сравнение с той же Эстонией с населением 1,3 миллиона жителей, где в проектном процессе было занято более 600 архитекторов, явно не в пользу Вологодской области. Сегодня Вологодская организация Союза архитекторов России насчитывает 75 членов и является второй по численности на Северо-Западе после Санкт-Петербургской.
В России из более 100 региональных организаций Союза архитекторов только у семи имеются свои Дома архитекторов, находящиеся в их собственности, в том числе один из них у нашей организации. А на Онежском озере заканчивается строительство небольшой творческой дачи, на которой в летний период будут прекрасно отдыхать, а зимой рыбачить члены Союза.
В последние годы Вологодский Союз архитекторов занимает активную жизненную и творческую позицию. Только в 2009 году мы организовали и провели шесть крупных выставок «Архитектура и архитекторы Вологодчины» в Москве на международном фестивале «Зодчество», где были отмечены серебряным дипломом, в Санкт-Петербурге, Череповце, Вологде и Великом Устюге.
Интересно отметить, что для архитектурной общественности Северной столицы стало настоящим откровением, что большинство объектов, являющихся своеобразным символом Санкт-Петербурга, созданы вологодскими мастерами.
Вообще история нашей организации — вещь крайне интересная, ведь без прошлого нет будущего. И когда наши молодые коллеги задают вопрос о том, что такое Союз и зачем он вообще нужен, зная нашу историю, можно сказать: «Вот эти люди — ваши коллеги. Они переживали, творили, созидали. Они тоже были молодыми, горели творчеством и вдохновением. Они оставили свой след. Учитесь у них».
Поэтому на вопрос о том, нужен ли профессиональный Союз, мы утверждаем: «Да, нужен». Иначе тупик, иначе профессию можно растоптать и потерять, поэтому важно сегодня быть вместе. Очень важно развивать те традиции, которые сложились в Союзе, и формировать новые, только тогда мы сможем гордиться профессией, и только тогда
мы сможем оказывать профессиональное влияние на облик и застройку наших городов.
Вологодская региональная организация Союза архитекторов России имеет серьезные и славные традиции, широкие профессиональные контакты и богатую историю.
А сегодняшнюю историю, точнее сегодняшний день, создаем мы сами.
— Кто руководит градостроительными процессами?
— Градостроительную и архитектурную политику у нас в области определяет Главное управление Архитектуры и градостроительства Вологодской области. Уже три года его возглавляет Алберт Владимирович Метский. Цели и задачи определены новым Градостроительным кодексом, но несмотря на это, они остались прежними — это разработка градостроительной документации для поселений, чтобы у всех поселений был перспективный план на ближайшие 15‑20 лет.
— Такие планы сейчас есть у всех поселений в нашей области?
— В советское время все это хорошо финансировалось, потому что финансирование было центральным. Я помню, что на эти цели федеральная власть выделяла большие средства. Потом в 90-е годы финансирование прекратилось. И только сейчас Правительство России и Президент активно ратуют за упорядочение и появление таких документов, поскольку появился рынок земли, появилась необходимость четкого регулирования и планирования, наконец стали нужны резервные территории, которые можно реализовывать, пополняя тем самым бюджет.
Сегодня практически все районные центры в нашей области разработали градостроительные документы, но не все из них утверждены, так как процедура согласования очень длительная. Сейчас в стадии разработки находятся схемы территориального развития не только населенного пункта, но и в целом всего района и даже поселения.
— Но ведь документ — это всего лишь официальная бумага. Проводятся ли такие планы в жизнь?
— Жизнь сама заставляет внедрять. Во-первых, необходимо произвести оценку земли. В центре города и на окраине стоимость земли разная. Во-вторых, разрабатывается План реализации Генерального плана, который намечает ближайшую перспективу. Другое дело, что не получается построить все то, что хочется реализовать. Но ведь строительство не останавливается даже в кризисное время. Люди строят дома, строятся общественные здания, и эта застройка не может быть хаотичной. Необходим план, учитывающий резервную территорию, чтобы не получилось так, что в одном месте оставили коридор, потому что там пройдет федеральная трасса, а в другом застроили все без генерального плана, тем самым заблокировав город. Нужно также планировать строительство общественных зданий: детских садов, школ и т. д. Ведь в Вологде были
определены места для строительства детских садов, а в 90‑е годы сказали, что нам не нужны детсады, и всех детей раздали по домам. Сегодня опомнились, а места нет — в тех местах уже выросли другие здания.
— В таких случаях ведь созываются общественные слушания. Насколько они полезны?
— К сожалению, в России очень много хороших начинаний превращается в простую формальность. Перспективные генеральные планы во многом не понятны населению. Организовали собрание, поставили галочку и не важно, поняли друг друга или нет. Вообще, просто необходимо повышать архитектурную грамотность населения, а для этого нам всем — и СМИ, и архитекторам — нужно усердно работать над повышением уровня знаний нашего населения, тогда и уровень общения станет выше, профессиональнее. Например, мы приходим в картинную галерею посмотреть на работы Корбакова, Радюка и других художников, мы знаем этих художников и знаем, что они изобразили. А кто спроектировал и построил тот или иной торговый центр, общественое здание, мы не знаем. Мы не знаем, кто проектировал такой‑то дом, который стоит на такой‑то улице, а ведь этот объект может активно участвовать в общественной жизни и вызывать какие‑то эмоции. Уверен, что откликов в этом начинании бы было много.
— Кто создает облик нашего города: местные архитекторы или «варяги»?
— Наши, у нас их уже далеко за 300, но что беспокоит, так это то, что совсем нет конкурсов. Архитектурный рынок в области разделен, и пробиться сюда молодым архитекторам сложно, а конкурсное проектирование — это всегда состязание творческой мысли. Оно показывает, кто на вершине, а кто, так скажем, не очень. В конкурсах
проявляется вариантность. Например, заказчик тратит на проект 100‑150 тысяч рублей и получает единственный вариант, а если бы это был конкурсный фонд, то заказчик бы получил около десятка-полтора вариантов вместо одного, который он не может оценить объективно, так как не знает, с чем его сравнивать. Безусловно, этой работой должен руководить главный архитектор области, города, поселения, так как многообразие вариантов позволяет населению выбрать лучший вариант.
— Сейчас городской архитектор больше чиновник или творец?
— Мне кажется, что больше чиновник. Наверно, когда‑то это был больше творец. Я вспоминаю, как раньше приходили к Леониду Александровичу Тихомирову с проектом, а он начинал карандашом чертить, участвовал в процессе. Сегодня существует законодательство об авторском праве, архитектурное законодательство, поэтому городской архитектор не может просто так вносить свои правки, нарушая авторское право архитектора. Поэтому порой появляются уникальные объекты, а порой не совсем уникальные…
— В каком направлении сейчас развивается российская школа архитектуры? Что сейчас модно?
— Безусловно, российская архитектура развивается. Мы интегрируемся в Европу, где по‑прежнему законодателями моды являются Франция, Италия, Германия и Англия. В России в начале 1920‑х господствовал «российский конструктивизм», сегодня это признается всеми архитектурными сообществами. Потом появился «сталинский ампир». Сегодня я не могу сказать, что есть чисто российская архитектурная школа.
Тем не менее, вологодская архитектурная школа есть. Я стоял у ее основания. На всех конкурсах дипломных работ, которые проводятся ежегодно, наша вологодская школа признается одной из лучших в России.
— А эти дипломные работы удается воплощать в жизнь?
— Раньше архитектор был очень сильно подвержен влиянию строительного комплекса. Когда строились панельные дома, участие архитектора было минимальным, если только что‑то из мозаики выложить на панели. Были отдельные проекты: Драмтеатр, здания партийных райкомов и горкомов, дом политпроса в Череповце, но это были одинокие звездочки на фоне типового проектирования. И если архитектору удавалось воплотить в жизнь один-два проекта за пять лет, то он был счастлив. Сейчас же студенты нашего вуза, еще не окончив учебу, имеют около десятка авторских работ. 80‑90 процентов разрабатываемых ими проектов реализуются, этому способствуют частные инвестиции — никто не хочет потратить на проект миллион-полтора, а потом отказаться от реализации.