Ехаловы фонари
Не так давно в Вологде по городскому телеканалу прошел сюжет о борделе, организованном на улице Текстильщиков. Более того, в новостях даже показали жрицу любви, которая признавалась, что ее прямо-таки заставляли заниматься этим ремеслом. Эта информация вызвала воспоминания о необычном журналистском расследовании, которое автор этих строк провел в середине 90-х годов.
Расцвет проституции в Вологде пришелся как раз на середину «лихих 90-х». В то время рекламные газеты пестрели завуалированными объявлениями, параллельно с этим велась дискуссия на тему: стоит ли легализовать этот древний промысел или нет. Чтобы изучить вопрос более основательно, автор этих строк отправился… в государственный архив, где запросил документы начала ХХ века. «Вы первый журналист, кто обращается в архив с такой странной просьбой», - иронично сказала работница архива, протягивая мне пачку папок с пожелтевшими от времени листами.
…В юности я увлекся творчеством Куприна. И с удивлением узнал, что его знаменитая «Яма» о жизни проституток была написана в Устюженском районе, а точнее в селе Даниловское, где обрел временный приют писатель, проигравшийся в карты. К слову, это произведение, оконченное писателем в 1915 году, вызвало неоднозначную реакцию в литературных кругах. «Повесть Куприна есть пощёчина всему современному обществу… они [проститутки] гадки, но чем они гаже, тем больше позора для нас. Нечего спасать их, воскрешать; их нужно не спасать, а уничтожать. Нужно так перестроить наш общественный быт, чтобы для ямы в нём не было бы места», - отзывался в то время писатель Корней Чуковский о «Яме».
Тем не менее, творчество Куприна мне очень нравилось. Особое сострадание в «Яме» у меня вызвала Женечка – обитательница публичного дома в Ямской слободе. Автор не говорит, откуда девушка была родом. Однако в произведении есть упоминание, что жрицы в любви прибывали в заведение Анны Марковны Шойбес преимущественно из Ярославской области. Я сам себе задал вопрос: «Допустим, если жрицы любви приезжали «на службу» из Ярославля, то мог ли этот город быть своеобразным пересыльным пунктом?». И кто знает, быть может, несчастная Женечка была из вологодской деревни? Именно ответы на эти вопросы в рамках литературного расследования я и пытался найти в архивных документах.
Листая пухлые папки, я с удивлением обнаружил, с какой щепетильностью относилась губернская власть к этой пикантной теме.
В то время занятие проституцией, хотя и считалось презренным ремеслом, но было официально дозволено. Контроль над деятельностью проституток осуществляла жандармерия.Для занятия проституцией претендентке следовало написать на имя жандарма заявление, сдать свой паспорт, взамен которого предоставлялся так называемый «желтый билет». В том случае, если проститутка переезжала в другую губернию, то вся эта и сопутствующая информация заносилась в журнал. Ежемесячно проститутки были обязаны проходить врачебную проверку.
Армия вологодских проституток формировалась преимущественно из деревенских. Коренных вологжанок было не больше 10-15%. В основном это были девицы, приехавшие либо учиться, либо из обедневших семей, где умер кормилец. Получив «желтый билет», проститутка могла устроиться в публичный дом (в Вологде таковых было четыре) или неподалеку снять апартаменты.
Здесь особо следует отметить, что открыть официальный публичный дом в то время было не так-то просто. После подачи заявления о запуске работы такого заведения дело рассматривала комиссия, которая с пристрастием изучала прошлое претендента, бытовые условия для занятия древним ремеслом (для этого обследовалось здание) и даже географическое положение дома. В архивных документах подшиты жалобы вологжан, которые негодовали по поводу решения властей открыть напротив их дома бордель. «Мы не желаем, чтобы наши дети видели весь этот разврат!», - писали возмущенные местные жители губернатору.
Учитывая мнение общественности, было решено выделить отдельную улицу, где располагалось сразу три публичных дома. До 1928 года она называлась Ехаловы Кузнецы (ныне – Авксентьевского). В то время приличные люди обходили ее стороной, поскольку вечером, особенно в пятницу и в выходные дни здесь было небезопасно. Хмельная молодежь собиралась у публичных домов и ожидала своей очереди для сомнительных утех. Шум, ругательства, драки были непременными приметами того места.
К слову, далеко не все соседи от этого страдали и даже были в выигрыше, сдавая комнаты в столь доходном месте легальным индивидуалкам.
Жандармерия жестко преследовала девиц, занимавшихся проституцией неофициально. Было достаточно одной жалобы от бдительных вологжан на то, что их молодая соседка нигде не работает и не учится, ведет ночной разгульный образ жизни, принимает мужчин, чтобы та оказаласьв поле пристального внимания правоохранительных органов.
Как следует из архивных документов, после одного из доносов такую особу вызывали в полицейский участок и предложили той обменять паспорт на «желтый билет». В противном случае – депортация в родную деревню. Впрочем, вскоре ее приятель принес справку (скорее всего, «липовую»)о том, что содержанка трудоустроена у него экономкой, и от девицы отвязались.
В архиве есть отдельная папка с жалобами на проституток, которые пристают к приличным людям во время гуляний в Александровском (ныне Кремлевском) саду и в прочих местах. В другой папке – переписка жандармерии с министерством внутренних дел, где находились отчеты о количестве проституток и их перемещениях. К слову, большинство вологодских жриц любви уезжали в поисках лучшей жизни в Ярославль, оттуда, скорее всего, в Москву.
Покидая архив, я решил пройтись по бывшей улице «красных фонарей». Ее венцом является гостиница «Спасская». Тогда,в 90-е, в гостиничном баре,расположенном на втором этаже, ежедневно дежурили вызывающе одетые и ярко накрашенные дамы, очаровывая посетителей. Я решил заглянуть туда ближе к вечеру, чтобы связать между собой прошлое и настоящее.
Большинство жриц любви выходили на охоту ближе к полуночи. К этому времени почти все столики барабыли заняты томящимися в ожидании улова девицами. Достаточно подмигнуть – и одна из них уже за твоим столиком. «Возьми мне сок, вино нам пить запрещено, разве глоток шампанского», - сказала мне девушка, представившаяся Женей. «Я не ваш клиент. Журналист, исследую тему проституции», - пояснил я.
Вскоре я узнал много интересного о жизни и законах местных «ночных бабочек» и причинах, побудивших их заняться древним ремеслом. Откровения новой знакомой объяснялись тем, что с ней и ее коллегами, как правило, мало кто говорит по душам, а им этого очень не достает.
Меня удивило, что некоторые из путан замужем. И «работают» в баре для решения материальных проблем семьи. «За ночь, - призналась Женя, - удается обслужить до пяти клиентов. Большой спрос на интимные услуги в дни выставок и симпозиумов». В Вологде, по ее словам, оказалась случайно. Приехала из Ленинградской области, где работала инженером на «Невском заводе». У мужа была небольшая автомастерская. Как-то раз к ним домой явились бандиты с разборками. Как выяснилась, ее супруг перебил номера на двигателе угнанного его дружками автомобиля. А тот оказался собственностью их главаря. Братва потребовала солидной компенсации, в итоге семья пустилась в бега. Для перестраховки решили жить порознь, нигде не «светясь»… А жить на что-то надо. В итоге Евгения решила заняться проституцией. За непыльную ночную работу она получает 30% от «заказа». На косметику хватает и день свободен.
К сожалению, возраст дает о себе знать – ей уже под сорок. А потому ей приходится брать на работу молодую смазливую напарницу, на которую клиенты больше клюют. А после в дело вступает она, опытный психолог, знающий все слабые стороны мужчин.
Женя мне сказала, что большая часть мужчин нуждается не в отношениях на стороне, а в сочувствии и разговоре. В семье мужчина не может показаться слабым, на работе – тем более. А тут можно и поплакаться, найти сочувствие. «Послушай, - вдруг сказала она, - ты же много с кем общаешься, найди мне хоть какую-то работу, а то я не могу видеть этих всех…».
Вскоре Женечка была трудоустроена в частной торговой точке, а потом исчезла из поля зрения. Однажды на улице меня окликнула какая-то невзрачная, но опрятно одетая женщина. «Вы меня не узнаете? Это же я, Женя. Помните, мы с вами в баре познакомились, помните?». Я с трудом узнал ту ночную охотницу, которая когда-то блистала в своих нарядах. «Представляете, я снова вышла замуж, думаем завести ребенка. Хочу девочку».
Вспоминая эту историю, я каждый раз думаю, почему наше государство вообще ничего не предпринимает в деле, которое невозможно ни искоренить, ни разрешить.
Проституция, как вид бизнеса, объявленный вне закона, существует как бы в параллельной реальности: вроде бы она есть, но на самом деле ее нет. Регулировать этот рынок услуг никто не может, а, скорее всего, и не хочет. Между прочим, это миллионы рублей неучтенных доходов. Да, проституция в нашей стране карается. Но лишь чисто символически, административно. В Уголовном кодексе имеется наказание лишь за организацию публичных домов. Хотя одно, казалось бы, вытекает из другого…
Оставить комментарий: