В галерее «Красный мост» состоится открытие выставки Сергея Лаврентьева

- Есть две группы художников: одни очень трепетно относятся к форме, другие выделяют скорее суть вещей, нежели визуальное сходство. Между ними постоянно идет противостояние. И зачастую, таких художников, как вы, например, не понимают, не принимают, иногда открыто критикуют. Как вы к этому относитесь?

- Форму имеет все. Все равно все имеет форму, в нашем мире, котором мы живем, геометрия трехмерная. Даже не в том дело, любое пятно и линия имеет форму. А уж кто как к этому относится. Любая форма имеет свое содержание. Должна иметь. Иногда мастерства не хватает. Я понимаю. Со временем, что-то получится, что-то нет. Один измоих самых любимых художников Николай Фешин. К сожалению, я его альбом кому-то отдал. Там реалистические великолепные портреты. У него совпадало мастерство, умение, видение красоты -  вот это был настоящий реалист! Удивительный. Виртуоз! Его портреты. Это дар Божий! Талант от Бога дается... Мои художники любимые: Врубель, Малявин, Фешин. Еще Цорн был такой. Это чистая классика, еще до Фешина был. Эстет. Реализм высшей пробы. Высочайшей! Он, знаешь, как работал? Белая рубашечка, галстучек, в костюмчике, в белых перчаточках, холстики… Заказы, по всей видимости. Брал кисточку, такой ширины…флейц - и великолепнейший портрет! Работал только в костюме, галстуке и белой рубашке. И кисти об штаны. Вот эстетика!

Критикуют? Я не понимаю тех, кто это говорит…Читают мало. Почитали бы философию, например. Не важно, кто как к этому относится. Хотя бы постарайся понять, не осуждай. Постарайся понять, почему и как? Это не важно, кто что видит, что не видит. Это мало кого касается. Постарайся понять! Если понять не можешь, хотя бы не суди. Сходи в библиотеку, может, тебе объяснят. Не надо обращать на это внимания. Всегда так было. Было, есть и будет. Если на все внимание обращать. Время быстро пролетает. Всегда были воинствующие и с той, и с другой стороны. Взять революционные годы, постреволюционные годы. Возьми литературу, но и живопись. Это все заканчивалось лагерями. А это не шутка была, неприятие. Вот пример: Гончарова, Ларионов. Они уехали из страны, пришлось уехать, потому что не ко двору пришлось. А кто рисовал? Луначарский что ли? Он, кстати многим жизнь спас. И Горький! Это все политика. Художник так видит мир. С любовью и глубоким благоговением! Страшные эти времена. Ну, художники-то ладно, а с духовенством какая была борьба. С духовенством! А храмы взрывали… Это уклад жизни был нарушен. Время повернулось так. От безверия. Богоборчество. Храмы взрывали, иконы сжигали, священников сажали. Причисляются в ранг святых, годы написаны, революционные, тридцать восьмой, сталинские дела… При Хрущеве-то меньше было, там просто сажали. Мученическая кровь лилась не только в нашей стране, может так спасение приобретается… может, даже страны. На все воля Божия. Мы не знаем много чего. Что-то нам нравится, что-то - нет. Мы не можем суды Божии понять. Мы можем так только через мутное стеклышко разглядывать события происходящие. Много всего происходит. Казалось бы, такие вещи, которые человеческому уму не постичь. И все события внезапно происходят. Человек-то не знает, что с ним случится. Годы были очень страшные. Про искусство говорю. Искусство было таким. Были передвижники. Казалось бы – передвижники! Мир искусства был! Россия другой была. Православной страной. И все это рушится в одночасье. Поэтому не надо никого осуждать.

 

Отрывок из интервью с Сергеем Лаврентьевым.