Субъективный реалист

Тема развития сельских территорий стала сегодня чем-то вроде модного поветрия. По требованию чиновников в районах придумывают разные инвестиционные «заманухи», полагая, что одной идеи достаточно, а там, быть может, из областного бюджета на реализацию проекта подкинут деньжат. Ну, или спонсоры отыщутся… А бывает еще, что вдруг найдется какой-нибудь инициативный бизнесмен, а потом греха не оберешься. Так это случилось десять лет назад с широко разрекламированным прожектом туркомплекса на базе фермерского хозяйства «Тавеньга».

Конец — это чье-то начало

Говорят, любопытство не порок, а в журналистике это качество является и вовсе основополагающим. Приехав как-то в Вожегу, я первым делом стал выпытывать у главы района Сергея Семенникова об интересных бизнес-проектах.

«У нас тут один деятель страусов разводит, туризмом собирается заниматься, может, заинтересует», — оживился Сергей Николаевич и принялся рисовать на листке бумагу маршрут к тому месту.

Спустя полчаса редакционная машина привезла меня по пыльному бездорожью в пункт назначения — некогда вполне благополучный колхоз «Север». Годы рыночных неурядиц медленно, но верно подвели организацию к банкротству.

Москвич Алексей Иваницкий имел определенное отношение к конкурсным процедурам. Интерес представляло собой недвижимое имущество: здание правления да амбар для хранения зерна (вскоре переделанный на оригинальный манер под гостиницу). Однако желающих это купить даже за бесценок не нашлось. И тогда Алексею Марковичу пришла в голову мысль возрождения депрессивной территории.

А мечтал бывший оперативник создать уникальный для региона турпродукт, куда бы вошли: база отдыха, страусиная ферма, конный кемпинг и рыбоводческое хозяйство. Но мечты мечтами, а кадровый вопрос практически сразу встал довольно остро — расчет на работоспособность местного населения себя не оправдал. «Одни лодыри и алкоголики…» — так в ходе нашей беседы Иваницкий коротко охарактеризовал деградировавший за годы перестройки обслуживающий персонал. Поэтому он решил построить деревню, где собирался размещать приезжих работников, а заодно привлечь инвестиции.

Как водится, в ход были пущены пиар и реклама. В интернете появилось заманчивое объявление следующего содержания: «Фермерское хозяйство «Славянский страус» приглашает для переезда в Вологодскую область на ПМЖ и работы в фермерско-туристическом комплексе «Тавеньга» специалистов различных профессий. Собственный дом в рассрочку по некоммерческим ценам, экологически чистый район, прекрасная природа, рядом озёра и реки». Списавшись с Иваницким, желающие отправились в нашу область...

Камень за пазухой

«Всем приехавшим мы предлагаем доступное по цене решение жилищного вопроса, так как имеем возможность строительства как быстровозводимого специального временного жилья, так и собственного рубленого дома на территории возрождаемых деревень Тавеньгского сельского поселения, причем на условиях долгосрочной рассрочки», — пояснял свою задумку Алексей Маркович, проводя экскурсию по своему хозяйству.

Центральными фигурами в нем на тот момент были два страуса — самец и самка.

Идея разводить этих весьма необычных птиц в северном климате не нова. Например, в Серпуховском районе Подмосковья черные африканских страусов живут с конца 1990-х. Холода эта птица переносит хорошо (правда, при сильном морозе у них мерзнут конечности). В питании не привередливы — как и лошади, питаются овсом. Первоначально в хозяйстве было три страуса. Один погиб. Иваницкий подозревал в том уволенных им работников, которые из мести накормили страусов большими камнями (обычно они глотают маленькие - чтобы скорлупа яиц была крепче)…

 Во время нашего осмотра вольера страусиха снесла два яйца, напоминающих размером гандбольные мячи. Фермер при помощи палки ловким движением вытащил одно яйцо и еле успел увернуться от клюва подоспевшего самца. Это был действительно большой риск — оказывается, ударом ноги взрослый страус вполне может убить человека. Подбежав с крейсерской скоростью к оставшемуся яйцу, страус принялся мощными ударами клюва долбить по скорлупе. Проверяя ее прочность, прыткий папаша пытался понять перспективу выхаживания будущего птенца — таков инстинкт. «Никакие удары страуса нормальному яйцу не страшны. Эту скорлупу я молотком разбить не мог. Еле ножовкой по металлу распилил, — успокоил меня фермер, добавив при этом еще немного познавательной информации. — Представляете, весит одно яйцо до полутора килограммов и стоит около двухсот долларов. А сам страус по цене не уступит в стоимости подержанному автомобилю».

Самки несутся с марта по декабрь. Впрочем, выхаживать птенцов им не дозволяется — на то имеется птичий инкубатор. Однако, как пояснил Иваницкий, жизнь всех вылупившихся птенцов длилась не больше недели. Ветеринар сказал, что им надо делать прививки и кормить витаминами, а какими именно — знают лишь избранные. Как ни крути, страус — птица экзотическая и требует особого подхода.

Вот и все, что было

После осмотра живности мне захотелось познакомиться с обитателями Тавеньги — с теми, кто откликнулся на зов фермера-энтузиаста. Все они ютились в центральной колхозной усадьбе.

Одну работницу, портниху из Якутии, я увидел за швейной машинкой. Она справляла очередную обнову ребенку из большого семейства, приехавшего в вожегодскую глубинку из Новгорода. До переезда Ренат работал переводчиком с английского, его жена Марина — поваром в войсковой части, которую расформировали. Она была главным кашеваром в этой фермерской коммуне, где люди работали бесплатно в надежде обрести собственное жилье.

Меня пригласили к столу и угостили обедом из тушенки и макарон. Во время трапезы хозяева признались в трудностях быта, бывало что и голодом приходилось сидеть. Далеко не все выдержали отсутствие благ цивилизации, многие уехали…

Уже тогда я не мог отделаться от ощущения, что оказался в религиозной секте. В таких местах мне неоднократно приходилось бывать по роду журналистской деятельности. Люди, несмотря на ужасные условия быта, так же светились от счастья и верили то в конец света, то в рай на земле. За все это им, бывало, приходилось расплачиваться своим последним имуществом и сбережениями. Особенно было жалко семью с четырьмя маленькими детьми. Отозвав в сторону многодетную мать, я спросил: «Марина, вы отдаете себе отчет в том, что подвергаете большому риску детей? Вы что, не понимаете, что в голове Алексея Марковича субъективная реальность?»

Из разговора с Иваницким я понял, что он верит в светлую мечту, питаясь при этом конфликтами. А в бизнесе это недопустимо. Любой предприниматель должен понимать, что подход к развитию территории нужно начинать с компромисса. Иначе сожгут тут все местные жители.

И я как в воду глядел. Спустя некоторое время глава района с грустью поведал, что дела у нашего фермера после пошли под уклон: сгорела гостиница, разбежались кто куда работники. А их «председатель» подался в Архангельскую область, где также пытался организовать страусиную ферму.

Остается добавить, что по итогам деятельности нашего героя глава района оказался в пикантной ситуации. Именно ему пришлось в экстренном порядке решать проблемы с оставшимися обитателями коммуны, которые продали все, что имели, и вложили последние деньги в деревянные дома, которые так и не были построены. Благодаря вмешательству районной администрации удалось временно помочь переселенцам, а потом те перебрались в соседнюю Архангельскую область, где тамошняя власть их обнадежила работой и жильем.

По сей день Сергей Семенников вспоминает ту историю. «На словах-то Иваницкий красиво все расписывал, а потом столько проблем мы хлебнули с этим страусятником, что еле разгребли».