Исторический цугцванг
Вологда стремительно теряет свои памятники деревянного зодчества. Естественное разрушение, поджоги, сносы, муляжи-новоделы «под старину» мало кого уже удивляют, разве что архитектурное сообщество. На этой волне возникло новое патриотическое движение градозащитников. Но может ли оно сформировать конструктивную линию в диалоге бизнеса и власти?
Вологда в ее старине
«Той Вологды, которая была моим городом, больше нет. Она стала городом алчных бизнесменов, чиновников и правоохранителей, которые объединили равнодушие к месту, где они живут, с жаждой наживы. И эта группа, специализирующаяся на уничтожении истории Вологды, разрушает все подряд. Все, что составляло красоту и аутентичность нашего города». Эти строки принадлежат журналисту Евгении Сибирцевой, написавшей на популярном интернет-портале эмоциональную отповедь, вокруг которой немедленно развернулась онлайн-дискуссия. Можно по-разному относиться к переживанию коллеги за любимый город, но давайте признаемся, что корень проблемы — не в зарвавшихся чиновниках, а том, что в Вологде, к сожалению, до сих пор нет концептуального плана сохранения подлинных исторических объектов.
В 90-е годы существовала такая организация — ГУК «Дирекция по реставрации и использованию памятников истории и культуры Вологодской области» (далее — просто дирекция). Она напрямую подчинялась Министерству культуры РФ. В то время областной центр начал активно застраиваться, благо что деньги у бизнеса водились немалые. Однако процесс тормозили неоправданные ограничения, устанавливаемые дирекцией по поводу внутреннего использования новоделов, — должностные лица понуждали инвестора воссоздать в полном объеме объект средовой застройки, который не обладал статусом памятника. Нередко имели место курьезы.
В самом центре Вологды, на улице Марии Ульяновой, 13 (несчастливое число!) людей страшил остов разрушенного исторического объекта. Бюджетных денег на его реставрацию не было, и возникла идея восстановить здание за счет частных инвестиций, сделав в нем банк. Дирекция потребовала от инвесторов восстановить по историческому подобию все строение. Но у бизнеса были свои требования к организации внутреннего пространства помещения. От вложений средств в проблемный объект банкиры отказались. Но это лишь, как говорится, видимая часть айсберга. Под водой остались элементарные межведомственные интриги, жертвами которых обычно и становились предприниматели… В итоге мы имеем то, что имеем — классический новодел, лишь отдаленно напоминающий утраченное здание.
Вот еще пример. В створе улицы Чернышевского напротив бывшего военного госпиталя небольшое предприятие выкупило на торгах участок земли с тем, чтобы на нем возвести дом «под старину» — таковы были условия, выставленные дирекцией. Дело в том, что часть улицы Чернышевского обозначена в реестре Министерства культуры в качестве охраняемой государством исторической зоны. Это означало, что все новые постройки должны быть похожими на те, которые были возведены еще до революции.
Предложенный предпринимателями проект в каменном исполнении и обшитый декоративными досками госорган не устроил. «Дом надо строить только в дереве, как встарь», — пояснили в дирекции. Понимая, что плетью обуха не перешибешь, предприниматели построили бревенчатый дом. И тут начались проблемы с пожарными. Оказывается, дом в деревянном исполнении… не соответствовал противопожарным нормам! «Но как быть с тем, что на этом же месте целый век стоял деревянный дом, и ни у кого претензий не было?!», — возмутились было инвесторы. «А раньше и противопожарные нормы были другими», — ответили пожарные. Итог был таков: в течение десяти лет брошенный дом пугал вологжан своим видом, в нем жили бомжи, которые его и спалили.
И таких печальных историй в областной столице было множество. Власть, как водится, винила в помехах развитию города «историческую» дирекцию. После одного из совещаний в областной администрации чиновник Збигнев Каплевский обратился к несгибаемому руководителю дирекции Карачеву: «Михаил Иванович, посмотрите, почти вся заречная часть Вологды выгорела — одни руины остались. Туристов стыдно привозить! Надо нам всем вместе как-то решать эту проблему». Но Карачев даже разговаривать на эту тему не захотел.
«Мне, как архитектору, сегодня не совсем понятно какими принципами в то время руководствовались специалисты при определении ценности объектов. Здесь явно были упущены определенные градостроительные характеристики и перспективы развития города», — недоумевает известный вологодский архитектор Альберт Метский, добавляя при этом, что и администрация города в те годы «больше занималась политикой и в меньшей степени интересовалась проблемами исторической застройки».
Точкой накала в противостоянии городских властей с Михаилом Карачевым и поборниками старины стали массовые иски дирекции к строителям о приведении зоны исторической застройки в первоначальный вид. Говоря проще, построенные дома, по мнению охранников исторического наследия, подлежали сносу. Вначале это была несогласованная с дирекцией пристройка к бывшему уже кафе «Лесная сказка» (ранее — часовня Арсения Комельского в начале нынешнего Советского проспекта). Затем дирекция пыталась сровнять с землей заселенные многоквартирные дома по улице Гоголя, разрешение на строительство которых застройщик предусмотрительно согласовал с Министерством культуры. Количество подобных исков исчислялось десятками. Было понятно, что Михаил Иванович пошел ва-банк.
Во время пламенного выступления Карачева на судах в нем виделся образ римского сенатора Марка Порция Катона, повторяющего: «Карфаген должен быть разрушен». Но арбитражный суд счел приведение «исторической территории» в первоначальное состояние нецелесообразным и в удовлетворении исков было отказано.
К 2005 году Карачева, как выражаются в компетентных органах, схарчили. Справедливо заметил Ньютон: сила действия рождает силу противодействия. Вначале его дирекцию «пощупали» сотрудники отдела по борьбе с экономическими преступлениями, затем к делу подключились другие «копатели». Над руководителем дирекции, неистово охранявшим историческое наследие, начали сгущаться «заказные» тучи. А в марте того же года по итогам нескольких ревизий Михаил Иванович был отправлен в отставку. Вместе с этим дирекция напрямую была переподчинена областной администрации и с той поры стала называться комитетом по охране объектов культурного наследия.
С реструктуризацией дирекции застарелый конфликт сам себя исчерпал. Но проблемы сохранения памятников никуда не делись, они лишь только обострились, как обостряются заболевания в хронической форме. Старый город по-прежнему выгорает. А новой команде городских управленцев до сих пор так и не удается разработать по-настоящему действенный механизм, в котором бы учитывались интересы всех слоев общества…
«Когда ты за день проходишь по нескольким центральным улицам и видишь на этой кинопленке множество вырезанных кадров, возникает чувство, будто твой город похоронили. И каждый год заколачивают в крышку гроба новые гвозди», — с горечью пишет Евгения Сибирцева о Вологде ее детства и юности. В этой связи вспоминается обращение противоположной полярности. Его автор — Таня К., чье письмо было опубликовано в начале 80-х годов в газете «Вологодский комсомолец».
«Вечерами молодые люди слоняются по подъездам, им негде отдыхать. Вместо того, чтобы в Вологде открыть хотя бы молодежное кафе, городские чиновники тратят деньги на ремонт всякой полусгнившей рухляди (речь идет об исторических объектах — прим. авт.), обшивая старые дома новыми досками».
Как и ожидалось, эпистола молодой особы вызвала шквал эмоций — с обвинениями в дикости и навешивании обидных ярлыков. Сегодня у Татьяны иные заботы, и о развлечении подрастающего поколения она уже не думает — детей бы прокормить. Теперь развлечений для молодежи хоть отбавляй. При этом тревожным набатом звучат противоположные обвинения молодых людей в адрес городской управы.
Так что же изменилось в головах вологжан за последние четыре десятилетия? Изменилось многое. Но осталось главное: понимание того, что город — это не просто мозаика безликих домов, собранных в микрорайоны, а пространственное выражение человеческих отношений. И порой, как видим, далеко непростых.
Продолжение следует.
Альберт Метский:
«Сегодня главная ценность Вологды для специалистов в том, что в городе сохраняется историческое ядро, историческая планировка и масштабность застройки центральной части, не перекрываются основные исторические видовые ориентиры на доминанты культовых сооружений и сохраняются пешеходные связи».
Оставить комментарий: